Курс Сергея Дмитриевича Бызгу обратился к теме самих истоков современного кинематографа (на экране даже появится первый фильм, тот, где поезд едет на зрительный зал).
Ни единого слова, никакого буйства красок — чёрный и белый. Чёрный и белый в костюмах, чёрные и белые клавиши пианино, под звуки которого будут развиваться события спектакля.
Он остаётся набором этюдов, выполненных в единой стилистике, в поэтике вселенной немого кино. Актёрам удалось зафиксировать особость движения в немых фильмах: будь то нервно трясущаяся нога, постоянно дёргающаяся рука, вечно поправляемые волосы или преувеличенная тряска в вагоне поезда. Это явное переигрывание тут осознанно, оно становится не минусом, а одним из главных плюсов спектакля. Единая манера игры и почти беспрерывный наигрыш на пианино становятся тем общим, что проходит через спектакль, делая его единым. И такие разные ситуации, как попытка спрятать любовника от постоянно возвращающегося домой мужа, или история о Носферату, равноправны в сюжете спектакля.
Сценография простая, но функциональная: чёрная сцена закрыта чёрным же занавесом, который одновременно выполняет роль экрана, на который транслируются видео оригинальных немых фильмов. Декорации, сделанные студентками курса В. Фирера (О. Слолбинская, Е. Левина, М. Медведева), как нельзя лучше вписываются в общую канву спектакля. Своей визуальной простотой и видимой искусственностью подчёркивают такую же, на пределе переигрывания, актёрскую игру.
Перед началом спектакля актёры в обычной одежде пройдут за занавес, а в самом конце покинут сцену навстречу аплодисментам. Несмотря на то, что композиционно спектакль пытается выйти на закольцованность — герои вошли в экран, герои поиграли в актёров прошлого, герои вышли из экрана, — он остаётся собранным по принципу некой экскурсии на тему кино. Что, впрочем, не делает его хуже.
В финале зазвучит современная песня, текст которой начинается со слов «Не улетай ввысь, не убегай вдаль…», как ода ушедшей поре.