Часть 1
Об этом спектакле можно сказать очень много. Я видел его уже два раза – с женой, в прошлом заместителем директора Музей-квартиры Н.А. Некрасова и с дочкой – студенткой КИТ. Для всех нас спектакль был полной неожиданностью – сразу скажу – приятной. Хотя, слово «приятный» здесь не слишком уместно. Спектакль вызывает сильнейшее эмоциональное воздействие. То есть, выполняет задачу, которую призвано решать искусство. Эмоции. И это не имеет отношения к темам, затрагиваемым в тексте пьесы – к тому я еще вернусь. Если определенные эмоции вызывает один отдельно взятый монолог или реприза, то это не драматический спектакль, а КВН или, в лучшим случае, капустник. Здесь же я говорю о другом. Эмоциональное воздействие оказывает весь спектакль в целом – как законченное художественное произведение. Я видел, как в зале зрители плакали – и после этого смеялись и не видел ни одного равнодушного человека со скучающим лицом и видел (слышал) овации в финале. Овации людей самого разного возраста. Это что касается эмоций. О самом же спектакле хочется сказать следующее.
«Дети проходных дворов» в первую очередь порадовали тем, что это стопроцентно ленинградский театр. Это совершенно классическая ленинградская театральная школа. Здесь нет и намека, нет ни молекулы той пошлости, которая почему-то называется «современным актуальным искусством» и которой занимается сейчас ряд театров – как в Москве, так и в других городах. «Дети проходных дворов» - это традиция ленинградского театра, начиная от Товстоногова, открытых уроков ТЮЗа и заканчивая выпускными спектаклями ЛГИТМиКа. При этом, удивительным образом, при всей «ленинградскости» концепции, на протяжении спектакля возникают ассоциации и с Таганкой Любимова – но лишь на уровне запаха, что ли, настроения, общения актеров со зрителем, убирания «четвертой стены».
Спектакль удивителен еще и тем, что он затрагивает самые современные темы, самые актуальные события – и при этом – по-хорошему консервативен. Здесь все – диалог «отцов и детей», причем, получается так, что все в конечном итоге решается в пользу «отцов» - начиная с первой сцены и заканчивая последней. «Дети» - и это очень хорошо – выглядят не мультипликационными, картонными персонажами, а живыми, настоящими молодыми людьми, которые понятны зрителю и которым – из-за их «настоящности» мгновенно начинаешь сопереживать и следовать за их мыслями, поступками, за драматургическим действием. А драматургическое действие – это то, от чего уже десятилетиями отучают телевизионные сериалы, подменяя драматургию физическим действием, пустой беготней и разнообразными гэгами, кульбитами и дурацкими ситуациями, в которых оказываются герои, не живые, а выдуманные от ботинок до кончиков волос. Драматургия – из монолога в монолог, классический театр в развитии и раскрытии персонажей. В каждом монологе герои перевоплощаются, каждая сцена – путь героя или героини от частного к общему – или наоборот, что работает еще сильнее, как в истории девочки и ее отца-оппозиционера, который предпочел уличные митинги семье – уход в частное здесь – та точка, тот катарсис, ради которого и стоит сидеть в зале и смотреть спектакль. «О чем кино?» - спрашивают меня как продюсера или режиссера, коими я являюсь. Это самый важный вопрос. Здесь – ответ напрашивается сам собой – как в упомянутом эпизоде, так и во всех остальных. Это – одновременно – и упоение жизнью, молодостью, первой любовью и – крик о помощи, крик любви, обращение к родителям – вот я, вы не забыли, что я есть? Спектакль важен этим – именно для людей старшего поколения.
Темы, затрагиваемые в спектакле… темы ровно те же самые, над которыми размышляют и которые тревожат героев пьес Вампилова, Островского, Чехова, Шекспира, любого настоящего драматурга, любого художника. Современность. Конфликт поколений. Отношения героя и общества. Недостатки и пороки этого общества. Недостатки и пороки самого героя, существующего в обществе. Тем, на самом деле, не так уж и много, много лишь частностей. Стремление к самореализации. Поиск себя. «Поиск предназначения» - как у Стругацких.
Часть 2
Техника – великолепна. Пластика, движение актеров, сценография – вот отсюда, возможно, ассоциации с Таганкой – но – все равно се возвращается к классическом ленинградскому театру – смелому, но не грубому, решительному, но интеллигентному. Вокальные номера совершенно потрясающие, учитывая, что поют не профессиональные вокалисты. Фантазия в аранжировках изумительна – знакомые песни исполнены в разны стилях – от ду-вопа (американский вокальный стиль 40-50-х годов) до стилизации под русскую народную песню, очень точно выдержанную.
Песни Виктора Цоя, звучащие в спектакле и исполняемые молодыми актерами звучат совершенно аутентично – несмотря на авторские аранжировки. Эти песни написаны очень молодым человеком – возраста героев спектакля. И они правильно услышали и передали интонации и смысл этих песен, который зачастую искажается современными страдными артистами до степени полной своей противоположности. Один известный писатель уверял меня, что «Звезда по имени Солнце» - песня воина, идущего в бой, так же, как и «Группа крови». На самом деле, если спокойно прочитать текст, обе эти песни – решительно антивоенные. Так же и со всеми остальными песнями Виктора. И – важный момент. В конфликте отцов и детей песни Цоя сближают и отцов и детей – поскольку «отцы» возраста в районе 60-ти на этих песнях выросли и переживали когда-то ровно те же эмоции и состояния, которые передают со сцены молодые актеры. Песни здесь – это то эсперанто, тот язык, который понятен разным поколениям и который уравнивает их, приводит к взаимопониманию. Это отличный метод, трюк, художественная находка – как угодно можно это называть, но это работает на сто процентов. Вспоминаю предфинальную сцену из картины «Курьер» Шахназарова – когда герой Басилашвили на миг оборачивается уходя по бульвару и хочет что-то сказать – а сказать он хочет лишь то, что он был таким же, что он и сейчас такой же – просто суета, работа, семья, но – внутри – осталось все то же – молодость и смелость. Но – он машет рукой и уходит. «Дети проходных дворов» кричат – «Не уходи! Останься! Давай поговорим!»
Спектакль – на мой взгляд – является большим достижением, событием в театральной жизни Санкт-Петербурга (Ленинграда). В нем видишь и «Открытый урок» ТЮЗа, и «Ах, эти звезды» курса Кацмана – и Высоцкого на сцене Таганки – и все одновременно, но, в первую очередь – горящих на сцене молодых актеров – всего лишь еще студентов 3-го курса. Спасибо – и актерам, и Сергею Дмитриевичу Бызгу и Евгении Натановне Натановой за прекрасный спектакль.
